Удивительное в обычном
За один день, а точнее всего за два часа я узнала так много нового! Я увидела то, чего прежде мне видеть не приходилось. Например, бульотку, а ещё — кукушку, «вылетающую» из старинных часов.
Также я узнала, что до появления утюга наши предки утюжили бельё камнями, а коллекционирование утюгов называется пресофилией (не путать с прессофилией — собиранием печатных изданий, одна буква радикально меняет смысл). А каминные часы, оказывается…
Впрочем, не буду забегать вперёд — всё по порядку.
В тот день я встретилась с коллекционером Александром Колемаскиным. В его небольшой квартире количество интересных, редких, раритетных вещей на один квадратный метр просто зашкаливает.
Коллекционированием сейчас никого не увидишь. В нашей стране всегда было модно что-то собирать. В детстве мы все собирали марки, открытки, фото актёров, фантики, календарики и много чего другого. Вот и герой моего сегодняшнего рассказа историю своего хобби ведёт с детства — марки, монеты, банкноты. Сейчас по его коллекции денежных купюр можно изучать историю нашей страны, но я опять забегаю вперёд.
Сначала несколько слов об Александре. Коллекционеры собирают обычно что-то одно. Самые популярные направления этого хобби — ордена, оружие, значки, изделия из стекла, мягкие игрушки, магниты… Есть редкие коллекции — курительные трубки, старинные книги, картины-подлинники, змеи, экзотические растения, раритетные автомобили. Всё это понятно: есть увлечение, и ты ему отдаёшься, насколько хватает времени и средств. Однако существуют такие коллекционеры, которые выделяются на фоне остальных. Они не только готовы тратить практически все средства на своё увлечение, но и занимаются собирательством сразу в нескольких направлениях. К таким собирателям относится Александр Колемаскин. В обычных для всех остальных предметах он видит историю, значимость и ценность. И это удивительно!
«Тюх, тюх, тюх — разгорелся наш утюг»
Ещё первобытные люди нагревали камни и разглаживали ими кожу. Утюг, как таковой, появился не сразу. Древние римляне и древние азиаты — все изобретали что-то для разглаживания одежды. Китайцы придумали что-то очень напоминающее ковш с ручкой, в который насыпали угли. Такой старинный утюг есть в коллекции Александра.
Коллекционирование утюгов у него началось с обычного утюга, который подарил коллега (у того в гараже валялся). Прошло 15 лет, и теперь утюги разных мастей и размеров занимают четыре полки старинной этажерки. Чугунные, газовые, печные (грели на печи), манжетные (миниатюрные утюжки для разглаживания мелких деталей одежды), с душой (нагреваемый вкладыш), царские, с поддувалами, утюги, которые нагревали паяльной лампой, со съёмными панельками, на сухом топливе, даже спиртовые (но это не «наши» утюги — США и Канада такие «извращения» практиковали). Есть даже пральник (деревянный валик для разглаживания белья, его и для стирки применяли). Припомнить такие интересные и необычные утюги из реальной жизни мне не удалось, зато сцен с утюжкой белья такими утюгами в старых кинолентах можно вспомнить немало.
Заводы, которые изготавливали утюги, располагались в городах Касли, Куса — это на Урале, а ещё были Уфимский, Ленинградский, Свердловский чугунолитейные заводы, которые отливали и фигурки. Эти изделия называются чугунопластикой, или художественным литьём по чугуну. Собирать фигурки из чугуна начали (к увлечению Александра присоединилась и его жена Галина) опять же с одной, тоже подаренной, а закончилось дело полным шкафом.
Чугунные фигурки — хорошо, но фарфоровые статуэтки — тоже неплохо. Их в коллекции Колемаскиных несколько десятков. Английский, молочный, костяной, бисквитный фарфор, статуэтки из Голландии и Германии (знаменитой фабрики Валлендорф), советского производства — Киевского и Гжельского фарфоровых заводов. Смотреть на это трогательное великолепие можно бесконечно. А когда берёшь в руки одну из этих хрупких фигурок, захватывает дух. Есть в них некий магнетизм…
«Старинные часы ещё идут»
Помню, в детстве меня часто оставляли ночевать у двоюродной бабушки. Ночевки эти я не очень любила, так как каждую ночь просыпалась в ужасе от боя часов. Да и сами часы — огромные (больше моего тогдашнего роста), с «гирями» на массивной цепи — зрелище то ещё. Часы из коллекции Александра и Галины произвели обратное впечатление — благоприятное.
Супруги Колемаскины устроили для нас экскурсию по своей квартире, которую вполне можно назвать частным музеем. Они не просто показывали свои ретро-экспонаты и рассказывали историю их появления — это был настоящий экскурс в историю ремесленного творчества и народного промысла, в историю коллективизации и белогвардейского движения, в историю Великой Отечественной войны и сталинской эпохи, в историю холодного оружия и нумизматики. Александр увлекается историей. Настоящий коллекционер.
А между тем часы в квартире Колемаскиных все рабочие и все «идут», показывая реальное время. Александр постоянно их заводит, следит за техническим состоянием, отдаёт на профилактическое обслуживание.
Первые часы для коллекции были куплены в Арсеньеве за 500 рублей, правда, ремонт обошелся втрое дороже. Это были часы 1954 года выпуска Орловского часового завода, который начал работать ещё до войны. Сейчас такие часы стоят от 5 до 15 тысяч рублей.
Особого внимания среди часов заслуживают, на мой взгляд, каминные часы немецкого производства. Понятно, что «голос» у каждых часов индивидуальный, (у орловских, к примеру, он напоминает колокольный звон), но у этих часов он особый. Во-первых, он называется вестминстерским боем, а во-вторых, его мелодия — невероятной красоты, да ещё и со шлейфом.
Потом Александру и Галине захотелось кукушек. Действительно, что за коллекция настенных часов без кукушки? Теперь кукушек здесь несколько — разных национальностей (помимо отечественных часов в коллекции есть часы французского и голландского производства) и разных темпераментов. Кукушка показывается из своего домика и кукует столько раз — сколько часов, а когда половина часа — один раз показывается и произносит «ку-ку». Вроде незатейливое действо, если сравнивать, к примеру, с запуском фейерверка, но сколько в этой старинной простоте душевности!
«Рио-рита, Рио-рита, вертится фокстрот»
Галина долго не поддерживала мужа в его увлечении: она сердилась, иногда раздражалась, ведь увлечение не из дешевых, а семейный бюджет не резиновый. Но однажды произошло знаковое событие. Александр никогда не танцевал медленные танцы, и Галину это расстраивало. Но вот муж приобрёл патефон. Он поставил пластинку с медленной мелодией и… пригласил жену на танец! И сердце её оттаяло. Более того, теперь она такой же увлеченный человек: выискивает на просторах интернета интересные вещички, изучает их историю, участвует в аукционах. А ещё вместе они объездили все частные ретро-музеи. Словом, повезло Александру с женой.
Но к патефонам. Первого патефона (того самого) в коллекции нет — знакомый уговорил продать. Но вместо него появились другие. Патефоны мне видеть и слышать приходилось: в Хабаровске есть удивительный «Музей говорящих машин», где собрана богатейшая коллекция музыкальных инструментов, из которых извлекается звук (от фонографа Эдисона до современного магнитофона). Но вот окопного патефона, насколько я помню, там нет, а у Александра есть. Ещё есть дорожный патефон и патефон с рупором. Хотя считается, что рупор только у граммофона. Но это уже специфические детали, не будем в них углубляться. Главное, что все патефоны в рабочем состоянии. К ним прилагаются пластинки, среди которых есть настоящие раритеты. Так, я впервые услышала голос знаменитого Фёдора Шаляпина. От его баса, стройно выводящего «Дубинушку», мурашки побежали, а довершили музыкальный экстаз волшебные звуки бессмертных музыкальных произведений — «Утомлённое солнце», «Рио-рита», «Счастье моё». Жаль, что мы не умеем танцевать так, как наши прабабушки танцевали.
Виниломаны утверждают, что от звука виниловых пластинок исходит тепло. В доме Колемаскиных очень тепло, ведь у них 5 патефонов (на подходе граммофон), пять радиол и около полусотни пластинок.
«Я хочу напиться чаю, к самовару подбегаю»
Самовар в доме — это достаток. Так было ещё пятьдесят и более лет назад. Его ставили на видное место, а рядом — утюг (если таковой имелся, конечно) — это было своеобразной демонстрацией состоятельности семьи. А утюг считался неотъемлемым атрибутом приданого богатой невесты. Вот такую интересную деталь из истории самоваров рассказал Александр, показывая наградной самовар. Да, среди «пузатиков» есть и такой. Героям труда за трудовые достижения раньше вручали не только портсигары и часы с именными гравировками, но и самовары. Это было очень почетно.
Самоваров на подоконнике кухни Александра и Галины тоже немало. Есть не только современные самовары, которые ещё пару-тройку десятилетий назад были почти в каждом доме, но и дровяные. Есть самовар, который Александр не стал реставрировать, чтобы сохранить его первозданность. Он наверняка стоял где-то в трактире, так как от самовара до сих пор исходит особый запах. Его хоть сейчас можно где-нибудь на природе растопить пахучими веточками, и попить ароматного чаю.
Рядом с самоварами мирно соседствуют бульотки. Слово французское и означает «тепло», «греть». В отличие от самоваров, бульотки предназначены для сохранения тепла жидкости и для сервировки стола.
Как люди увлекающиеся, Колемаскины не останавливаются на достигнутом. Им всегда хочется завладеть чем-то необычным. Изюминкой среди самоваров считается самовар с «цыганскими» ручками. В основном ручки у них «ампирные» — те, к которым мы привыкли, а «цыганские» ручки — как у кубков. Заказали такой самовар, скоро он пополнит коллекцию.
«Money, money, money…»
Интересный исторический факт — в Гражданскую войну белая гвардия выпускала «свои» деньги — ростовские (казачьи), одесские, красноярские, архангельские («моржовки»), омские (колчаковские), банкноты атамана Семёнова и Юденича, «керенки», «пятковки» (банкира Пяткова) и так далее. Эти деньги имели хождение только в тех городах, где они были выпущены, в другом городе на них ничто нельзя было купить, да и попасть в другой город с такой системой денежного обращения было проблематично.
Дальний Восток тоже не отставал от юга и центра России. B коллекции Александра Колемаскина есть и купюры Дальневосточной республики, и купюры со свастикой: нет, не немецкие, а наши, российские, ведь свастика — это символ благополучия.
Вместе с Александром листаем его «денежный» альбом дальше. Вот «расстрельная» банкнота, редкая даже у коллекционеров, — так в народе называли деньги, выпущенные в год расстрела царской семьив Екатеринбурге. А вот миллионные купюры лихих девяностых — короткий период в истории денег, но зато какой запоминающийся.
Деньги советского периода вызвали у нас наиболее яркие эмоции. Нахлынули воспоминания: что можно было купить на один рубль, какая была зарплата у родителей, сколько нужно было копить, чтобы купить цветной телевизор… Наверное, уже никогда мы не забудем, что котлета в школьной столовой стоила 11 копеек, а банка сгущенки 62 копейки. Эх, как хочется вернуться…
Невозможно жить без мечты
Александр Колемаскин в детстве не только коллекционированием занимался, он ещё увлекался фотографией, поэтому фотоаппараты (а также видеокамеры) занимают достойное место в его коллекции — советские, трофейные немецкие, американские, «кодаки», «поляроиды» и даже фоторужьё.
Ещё в его коллекции имеются подстаканники (где самовар, там и чаепитие), керосиновые лампы, которые пока не получается зажечь из-за отсутствия подходящего керосина, иконы, клинки.
Японской саблей времён второй мировой войны он особенно гордится, как и рупорной тарелкой, помните: «От Советского информбюро!»? Есть среди его экспонатов даже бакулюм. Не знаете, что это такое? Гугл вам в помощь!..
Все направления коллекции Колемаскиных невозможно описать в одном газетном материале. Да и стоит ли? Лёгкая недосказанность должна быть в такого рода историях. Тем более что Александр и Галина мечтают на основе своей коллекции создать ретро-музей. Купить дом и выделить в нём для этого отдельное помещение. Они хотят делиться своим увлечением, чтобы люди могли приходить, смотреть, вспоминать, узнавать.
Коллекция для них — не просто хобби, это и состояние души, и смысл жизни. А для нас — неподдельные эмоции, незабываемые впечатления и невероятные открытия. Проверено на себе.
