Отправиться в кругосветное путешествие на парусном судне… В современном мире немного людей, которым это удалось. Мы побеседовали с одним из них.
Ирина Закожурникова, 64 года, пенсионер, по образованию журналист, последнее место работы — пресс-служба «Почты России» (г. Астрахань), посткроссер (обмен почтовыми открытками по всему миру), с марта по июнь 2020 года прошла под парусами учебного парусного судна Дальрыбвтуза «Паллада» в кругосветном путешествии в качестве практиканта.
— Ирина Романовна, хотела вам задать тривиальный вопрос, что-то вроде: «Возможно ли, чтобы обычная женщина (пусть даже и журналист в прошлом) приняла участие в кругосветном путешествии?» Но когда прочитала о том, что море и суда — ваша тема, передумала. В качестве журналиста вы участвовали в учениях по спасению на море, вели авторскую программу «Морской узел» на радио. Понятно, что вы не случайно оказались в этом путешествии. Поэтому первый вопрос другой: «Может ли «простой смертный» принять участие в «кругосветке» на «Палладе»?»
— Я думаю, может, если хорошо подготовлен и целеустремлен. Капитан набирает экипаж. Это, как правило, люди проверенные и надежные. Но в команду могут попасть и новички, которые любят море и путешествия. Стать членом экипажа – значит, устроиться на работу. Это как конкурс – побеждают те, кто лучше себя проявил. На «Палладе» были моряки из разных городов России. Для них кругосветное плавание – не только работа, но и романтика. На счету некоторых членов экипажа это была уже вторая или третья кругосветная экспедиция.
Курсантам профильных учебных заведений Федерального агентства по рыболовству повезло, что в этом году они проходили практику не просто в плавании, а в кругосветке. А вообще, для работы в море необходимо собрать пакет специальных документов и сертификатов, чем выше должность – тем больше перечень.
— А как вы оказались на «Палладе»?
— Когда-то я увидела парусное судно и подумала: хорошо было бы хотя бы по Балтийскому морю от Петербурга до Кронштадта пройти под парусами. Было это около 30-ти лет назад… Однажды в фейсбуке увидела пост о том, что «Клуб путешествий Михаила Кожухова» приглашает желающих в качестве практикантов присоединиться к кругосветной экспедиции, которая организована в честь 200-летия открытия Антарктиды. Это экспедиция трех российских парусных судов: «Крузенштерн», «Седов» и «Паллада». Началась она в ноябре 2019 года и закончилась летом этого года.
Как только я увидела это объявление, мне сразу захотелось принять участие в этом грандиозном событии. Я выбрала самый интересный для меня этап: от юга Африки до острова Маврикий (всего этапов для практикантов было три). Мыс Доброй Надежды — это знаковое место, которое обходили все парусные суда начиная со времен освоения морских путей португальцами. На мысе был установлен первый в мире почтовый ящик. После окончания своей журналистской карьеры я 11 лет работала пресс-секретарем в управлении почтовой связи. Собрала значительный материал об истории почты и начала писать об этом книгу, поэтому возможность побывать там для меня была заманчивой.
Вторая точка, где мы должны были высадиться, тоже связана с историей почты. Маленький остров в Индийском океане, восточнее Мадагаскара, — Маврикий. В XIX веке там были выпущены две редчайшие почтовые марки «Голубой Маврикий» и «Розовый Маврикий». Было бы о чём написать в книге отдельную главу.
— Расскажите о посещении мыса Доброй Надежды.
— Я должна была присоединиться к путешествию в Кейптауне, туда я прилетела 17 марта, а 18 марта страну закрыли на карантин. У меня заранее была оформлена экскурсия с гидом на мыс Доброй Надежды, и я там все же побывала.
Немного истории. XV век. Португальские мореплаватели шли эскадрой в Индию и, огибая юг Африки, попали в сильный шторм. Корабли разбились, а оставшихся в живых прибило к берегу. В ожидании спасения они обосновались на мысе: поставили часовню, обжились. Примерно через год они смогли продолжить плавание в Индию на попутном корабле. И уходя с мыса, они повесили башмак на дереве, в котором оставили послание о постигшей их судьбе. Другие моряки, зашедшие на мыс, обнаружили письмо и доставили его в Португалию, королю, который оказался дальновидным человеком и назвал безымянный мыс не мысом Бурь, а мысом Доброй Надежды, и снарядил новую экспедицию. Вот так родоначальником почтовой связи в Африке оказался мыс Доброй Надежды. В память о тех событиях там сооружен огромный почтовый ящик из камня. Он действующий, поэтому все туристы могут опустить туда письмо.
— Кроме вас на паруснике были ещё практиканты?
— На нашем этапе нас было 9 человек — из Москвы, Петербурга, Нижнего Новгорода, семья с Сахалина и я — из Астрахани. Руководил нашей группой известный путешественник и интересный человек Григорий Кубатьян. Он посетил 90 стран мира, написал несколько книг.
Нам прочитали курс лекций, ознакомили с правилами техники безопасности, выдали спасательные жилеты, страховочные пояса. Мы сдали зачеты по технике безопасности, по парусному вооружению — тогда нас допустили к работе с парусами на мачтах.
— Вам приходилось подниматься на мачты, вязать узлы, участвовать в авралах?
— После того как мы сдали зачеты, в сопровождении матроса мы осуществили первый учебный подъём на марсовую площадку (18 метров от палубы) через специально оборудованный лаз для безопасного подъёма. Потом мы вышли на реи — это горизонтальные мачты, на которые крепятся паруса. Нам показали, как их нужно укатывать (сворачивать) и крепить их к реям. Мы стояли на пертах – тросах под реем — и держались за приваренные к нему специальные поручни. Уже одно это было непросто, а стянуть и закрепить паруса на реях одной рукой – тем более.
Дальше подъёмы были по желанию. Кто хотел выше, мог подниматься с матросом. Среди практикантов были двое, кто поднимался на самый верх, до клотика — сигнального фонаря. Я долгое время считала, что мне не надо рисковать и идти выше марсовой площадки. На следующую подниматься гораздо сложнее: там уже нет безопасного лаза и надо идти по отрицательному углу, то есть не с наклоном вперед, а отклонившись назад. Нужно подниматься, подтягиваясь и удерживая вес своего тела. Но через месяц я подумала, что я не хуже других, и поднялась выше.
На самый верх – до клотика — «ходили» только самые легкие. Я смогла добраться до брам-салинга и дотронуться рукой до самой верхней горизонтальной мачты – фор-бом-брам-рея. Эмоции не описать словами. Меня это так увлекло, что под конец путешествия я почти каждый день старалась подняться как можно выше.
На занятиях мы освоили 10-12 морских узлов. Обучали нас старший боцман и матросы. Мой любимый – беседочный узел, его завязываешь на себе, на поясе, одной рукой. С помощью него человека могут поднять из воды.
В авралах я не участвовала. Аврал — это когда все по команде в любое время суток бегут на палубу, по своим местам, чтобы очень быстро поставить или убрать паруса. Курсанты делали это полгода, по несколько раз в день, четко и слаженно, я старалась не путаться под ногами, делала, что было в моих силах, но чаще – фотографировала и снимала видео.
Также мы несли вахты: в столовой, на мостике – стояли у штурвала, следили, чтобы корабль шел заданным курсом.
Вахты были общие и у каждого свои. Мои — чтение лекций. Я подготовила две презентации по темам: «Почта в годы Великой Отечественной войны» и «Открытие Антарктиды мореплавателями Ф.Ф.Беллинсгаузеном и М.П.Лазаревым на судах «Восток» и «Мирный». Я понимала, что нужно будет чем-то заниматься на паруснике и заранее на берегу готовилась: подобрала фото, прочитала книгу Ф.Ф.Беллинсгаузена «Открытие Антарктиды» — на основе его путевого дневника и судового журнала. Историю морского флота, историю нашей страны курсантам нужно знать, ведь наше кругосветное плавание было посвящено 200-летию открытия Антарктиды и частично повторило путь первой русской антарктической экспедиции.
— В общем, это было не романтическое путешествие, а экспедиция со всеми сложностями?
— Сложности? Когда судно шло из Ушуайи в Кейптаун, то проходило мыс Горн — он считается самой опасной точкой из-за сильнейших штормов. «Пасть дьявола», «Кладбище кораблей», «Старый людоед» – так мыс Горн столетиями называли моряки и путешественники. 300 дней в году идет дождь и дует сильный ветер. Даже в наше время корабли избегают проходить мимо, предпочитая спокойный и безопасный путь. Капитан ожидал, что проход будет очень трудным. Но «Паллада» прошла его на удивление легко и спокойно. А когда вышли в Атлантику и подходили к Георгиевым островам, куда в это время прибыли «Крузенштерн» и «Седов» для участия в 200-мильной регате, то попали в сильнейший шторм. Команда — молодцы, всё выдержали. Курсанты во время авралов поднимались на мачты, управляли парусами в сложных условиях, водой захлестывало палубу. Порвалось пять парусов, потом их снимали и латали.
Это было на этапе, в котором я, к сожалению, не участвовала, на мою долю тоже выпал шторм, но уже наполовину слабее предыдущего. Нам было весело: нас качало и кидало из стороны в сторону. У нас в кубриках были двухъярусные койки, по ним мы скатывались: кто вверх и вниз при наклоне судна влево или вправо, а у кого койки были расположены в другом направлении по ходу движения судна — они с боку на бок перекатывались. Приходилось пристегиваться ремнями и подкладывать что-то, чтобы не упасть на пол. Ящики письменных столов открывались и закрывались при наклоне, стулья туда-сюда летали по каюте, всё падало — приходилось привязывать. В столовой столы были накрыты мокрыми скатертями, чтобы посуда не скользила. Еду не готовили: и повара не могли устоять на ногах, и кастрюли с горячей пищей было невозможно удержать на плите, поэтому давали сухие пайки. Кроме этого, особых сложностей мы не испытывали — все было интересно и познавательно.
— Во время перехода вы преодолели экватор?
— За эту кругосветку парусник дважды пересек экватор. Первый раз – в Тихом океане, когда из Владивостока шел в южную Америку. Второй раз – в Индийском океане, посвящали в мореходы новеньких, в том числе и меня. Это весёлое костюмированное представление с Нептуном, русалками, чертями. Нам устроили чистилище: из ткани изготовили трубу, через которую нужно было проползти на коленях по палубе. Сверху в трубе были отверстия, через них нас посыпали пеплом, золой, перьями, солью, мукой. Измазали нас как только могли, даже разведенной зелёнкой обливали (особенно парней). Из-за борта большим чаном зачерпнули воды, и мы эту воду по обычаю должны были выпить. На палубе была установлена своеобразная купель — резиновая лодка, наполненная морской водой, нас туда окунали. Можно было откупиться от «мытарств» стихами и песнями на морскую тему.
Когда вся эта процедура завершилась, нам разрешили искупаться. Искупаться на экваторе в Индийском океане при глубине 5 000 метров — это незабываемо! День был прекрасный, жаркий. Капитан предупредил, что с утра были замечены киты, а там, где киты, там и акулы. Поэтому были спущены на воду надувные лодки с моторами, в которых сидели матросы и следили за поверхностью. В случае опасности по специальному сигналу нужно было, как выразился капитан, «птичкой взлететь» на борт. Но всё обошлось. Вечером нам вручили свидетельства посвящения в мореходы, присвоили нам новые имена – по названию звезд южного полушария.
— Капитан с чувством юмора…
— Да, нашему капитану Николаю Кузьмичу Зорченко присуще не только чувство юмора, это интеллигентный и деликатный человек, знаток истории флота. Он — опытнейший капитан, на счету которого не одна кругосветка, мудрый руководитель и наставник. «Отец родной» и для экипажа, и для курсантов, и для нас, практикантов. Я благодарна и другим членам команды: старшему штурману Константину Романову — он не оставлял без внимания ни одного вопроса и просьбы, касающихся обстановки, навигации, корабля, и старшему помощнику капитана по радиоэлектронике Василию Мазнинову. Это — радист высокого класса, он с пониманием относился к желанию практикантов и экипажа быть на связи с домом. Все же волновались, как там — дома, потому что в океане месяцами не было интернета. А также старшему помощнику по учебной части Владимиру Раменскому. Он всегда интересовался, все ли здоровы, какое у нас настроение, откликался на все просьбы, организовывал мероприятия — от концерта и праздника Нептуна на экваторе до спартакиады и Парада на 9 мая. Многое в освоении морского дела мы узнали от старшего боцмана, в прошлом военного моряка, ныне парусного мастера Николая Абрамова. Непосредственно обучали курсантов и нас, страховали при подъемах на мачты старшие матросы Олег Анищенко и Максим Сметанин. Самые добрые воспоминания об опытном и чутком судовом враче Алексее Черникове, коке Галине Михайловой, которая баловала нас вкусной пищей, пирожными, блинами и кексами, буфетчице Анне Рубцовой и матросе Людмиле Богомоловой.
На борту «Паллады» проходили практику учащиеся Дальрыбвтуза, Дальневосточного мореходного училища — филиала Дальрыбвтуза в г. Находке, Камчатского технического университета, Владивостокского морского рыбопромышленного колледжа, Государственного Керченского мореходного училища, 5 юнг Морской молодежной лиги — из московской школы № 630 и морских клубов Костромы и Тольятти.
— Расскажите о прошедшей на судне акции «Бессмертный полк».
— На судне вообще различные мероприятия проходили каждые 2-3 дня. День Победы на «Палладе» прошел очень торжественно. Утреннее построение, поднятие флагов, парадная форма. С поднятия флагов начинался каждый наш день, но 9 мая звучала торжественная музыка. А потом мы вышли с фотографиями своих родственников. У меня не было с собой фотографии моего деда-фронтовика, но мне прислали её из дома по электронной почте. На судне была возможность распечатать, заламинировать и оформить фото в рамки. Это был наш Бессмертный полк в Индийском океане.
Еще одно торжественное построение было у нас, когда мы проходили в районе Цусимы. Во время Русско-японской войны 1904–1905 годов наши корабли трагически погибли в этом месте. Буквально под нами на морской глубине до сих пор покоятся останки этих кораблей. Мы отдали дань памяти, опустили венок на воду.
— Что самое тяжелое было в экспедиции?
— Затрудняюсь сказать. Может быть, только то, что 2,5 месяца я была в отрыве от семьи. Мы ведь уезжали на 3 недели и на острове Маврикий должны были высадиться 6 мая, но на подходе к нему капитан нам объявил, что порт закрыт из-за пандемии и мы идем дальше, на Сингапур, или еще дальше – на Владивосток.
Это было для нас шоком – у всех работа, неотложные дела, семьи. А когда мы доберемся до берега и как возвратимся в Россию – непонятно. Была тревога за близких, но нам разрешили отправлять по служебной связи электронные письма домой, поэтому работодателей и семьи мы известили о том, что путешествие затягивается. Сейчас понимаю, что на самом деле нам здорово повезло — вместо многонедельной самоизоляции мы находились в увлекательнейшем путешествии!
Всё было интересно и прекрасно. Мы наблюдали красивые восходы и закаты, совершенно невообразимые облака розового цвета. Во время заката менялась картина многоцветья от розового до сиреневого, багряного, золотого, темно-красного — как пожарище над горизонтом. Цвет океана тоже менялся: то лазурная поверхность, то темно-серая.
Мы видели морских китов, акул и дельфинов. Однажды ночью (мы всегда поздно ложились: сидели на палубе, пели песни под гитару, что-то рассказывали, играли в игры, наблюдали яркие звезды южного полушария), когда мы вернулись в каюты, я посмотрела в иллюминатор и увидела дельфинов, которые сопровождали парусник. Мы снова высыпали на палубу — дельфины шли рядом с бортом, казалось, их можно достать рукой!
— На борту «Паллады» вы отметили свой день рождения.
— Да. Это был уникальный день рождения. Утром на построении капитан по-здравил меня и вручил поздравительную открытку с изображением «Паллады». Ребята подготовили для меня квест. На листе было расписано, в какое время и где я должна была быть: на мачте, в музее корабля, в каюте капитана, в столовой, в радиорубке… В каждой из этих точек меня ждал один из наших практикантов, поздравлял меня, всё снималось на видео и фото. Открытки мне ребята сделали такие: моё фото, где я вяжу узлы или поднимаюсь на мачту, а на обороте — текст поздравления и в виде марки фотография того, кто мне эту открытку дарит. Потом мне смонтировали фильм об этом дне.
Обычно я просыпалась рано и выходила встречать рассвет. А в день рождения я поднялась на палубу и увидела, что на горизонте появился парусник «Седов». Он должен был через Атлантику возвращаться в Калининград, но из-за того, что все порты мира были закрыты, он шел параллельным с нами курсом во Владивосток. В этот же день руководство парусника «Седов» прибыло к нам на лодке для встречи с нашим капитаном. Это было событие! Мы принимали шлюпку с другого судна! А ещё в этот день на утреннем построении перед подъемом флага мы увидели ската. Огромный скат выплыл на поверхность, размах его плавников примерно 1,5 метра.
— Наверное, он тоже хотел поздравить вас с днем рождения. Ирина Романовна, а с какими-то традициями или поверьями вас познакомили на фрегате?
— Нельзя сидеть на кнехтах (это парные круглые металлические тумбы, которые служат для закрепления тросов при швартовке). Считается, что это всё равно, что сесть на голову боцмана.
Есть навигационный прибор для определения высоты солнца и других объектов над горизонтом, называется он секстан. Если курсант или кто-то ещё неправильно произнесёт это слово, то может вызвать недовольство капитана или штурмана.
Есть поверье, что чайки — это души моряков. Поэтому к ним, и вообще к птицам в океане, отношение особое. Даже просто потревожить птиц, которые часто садились нам на бушприт, мы считали для себя неприемлемым.
У каждого корабля есть крестная мать. При спуске судна на воду есть традиция разбивать о борт бутылку шампанского. Это делает женщина, она считается крестной матерью корабля. Потом осколок горлышка бутылки помещают в рамку, под стекло, и хранят на судне.
Плохая примета — свистеть на палубе, можно накликать шторм. А уж плюнуть — это вообще «преступление».
— Вы увлекаетесь посткроссингом, и упомянули, что пишете книгу «Круго-светное путешествие глазами посткроссера»…
— Да, это книга об истории почты разных стран. Материал для книги у меня был собран, до отплытия я написала её примерно наполовину. Задумывала я рассказать и о почте тех стран, куда «Паллада» должна была зайти. Это 10 иностранных портов. Но парусник зашел только в порты Апиа (Самоа), Вальпараисо (Чили), Ушуайя (Аргентина), Кейптаун (ЮАР), остальные порты из-за пандемии коронавируса были закрыты. Концепцию книги мне пришлось изменить: теперь она будет называться «Кругосветное путешествие почтовой открытки». Я посвящаю ее моей семье. А муж по моим восхищенным рассказам о времени, проведенном на мачтах, написал стихотворение «Стою на бушприте».
— Если бы у вас снова появилась возможность проплыть на «Палладе», со-гласились бы?
— Конечно! Попасть в такую экспедицию здорово и круто! Но они проходят раз в десять лет — вряд ли у меня снова получится. Но у меня остались воспоминания — много фото и видео, и душой я всё ещё там.
Фото: Е. Тюнева, Е. Романенко, Г. Кубатьяна, И. Закожурниковой.
* * *
Юрий Закожурников.
Какое же счастье — мечте претвориться,
промчаться по трём океанам Земли,
к порядку владыки морей приобщиться,
взять право экватор планеты пройти.
На разных широтах менялась погода
и курс корабля изменял капитан,
но всюду эскортом за нами полгода
дельфины скользили по синим волнам.
Мы были оторваны долго от суши —
над нами властителем стал океан,
при штиле зарёй умилял наши души,
при шторме бросал нас навстречу волнам.
Один за другим позади океаны
и ветры несут к горизонту фрегат,
там где-то лежат континенты и страны,
там с портом родимым на карте квадрат…
Стою на бушприте, желание такое —
в объятия взять паруса, океан,
все зори, закаты, всё небо ночное,
все южные звёзды — сложить в чемодан…
Но сделать такое, увы, невозможно,
поэтому фото сложу в свой альбом,
чтоб дома в часы ностальгии о прошлом,
крылатый мой парусник вспомнить с теплом.
